и если бы его помощник не попросил изгнать Ольгу, он и сам это сделал.
И это была его главная проблема. Жестокость и верность не могла заменить других качеств, которые требовались главе разведки. Они больше вредили, нежели помогали.
— Человек, открывший Артефакт, — раздельно произнёс помощник. — Есть сведения, что его выпустили с планеты, которую они называют Кадмия и отправили на Полигон для дальнейшего обучения.
— Странные обычаи. Впрочем, нам это выгодно, — щёлкнул пальцами Красак. — Наш агент…
— Появится на Полигоне через три с половиной декады и, возможно, будет учиться там же, где и этот человек.
— Напомни, для чего мы вообще его туда отправили?
— Он должен, выдавая себя за обычного гражданина, внедрится как можно выше в их органы власти, чтобы передать нам реальное состояние Барна Советика, насколько они развиты технически, а по возможности узнать об их вооружённых силах.
— Это задачу мы с него не снимаем, но… — шеф разведки встал и дал знак своему помощнику следовать за ним, оставив агента Зотову в лёгком смятении.
Ей удалось даже не то что понять не всё, а услышать только одно предложение. То самое, в котором упоминали агента на Полигоне и что он будет студентом одного из появившихся в последние месяцы на планете институтов и должен подняться как можно выше.
Она продолжала делать вид, будто бы чистит изображение духа-хранителя семьи, но голова её работала в бешеном ритме, раздумывая, что делать дальше? Во время ближайшего похода в город сообщить резиденту, чтобы он передал на Землю об агенте, который работает на Полигоне или ничего не предпринимать, опасаясь, что это или ловушка, или дезинформация.
В конце концов, она приняла решение. На встрече с резидентом она расскажет ему об агенте, но попросит передавать информацию не сразу, а предварительно выяснив по своим каналам подробности и желательно как можно больше информации.
Глава 1. Начало мирной жизни
Август 2003 года.
По закону подлости, посадку на рейс до Полигона, объявили, стоило мне слегка задремать в зале ожидания космопорта Плесецк — гражданский. Это был мой первый отлёт с гражданского космопорта, и я хотел, чтобы он стал и последним, но фигушки.
Из сладкой дрёмы, меня, самым подлейшим образом выдернул локоток Яси Довнарович, которым она засадила мне, аккурат между рёбрами, а им, между прочим, серьёзно досталось во время операции на Тангорихксе. Голове-то, конечно, больше, но она и заживает быстрее.
— Довнарович, — проворчал я. — Я тебе рассказывал историю, что как-то летом в деревне, лазил я к одной бабке, в сад, за яблоками? Про неё говорили, что она ведьма и ежели кого заприметит, таскающего её плоды, то проклянёт на всю жизнь. Так вот, попался я ей на глаза пару раз.
— Ты это к чему, Валер? — удивилась она.
— К тому, что твоё наличие в моей жизни, доказывает, все эти бабкины проклятья работают. А это, колеблет моё материалистическое мировоззрение, без чего не может быть настоящего коммуниста.
— Смешно, — отозвался Лёха Маркин, он же Череп, который летел вместе с нами и Яся поддержала его заливистым смехом.
Большую часть лета после нашей псевдодемобилизации, она прожила у меня, в одной из комнат летнего домика. Но хотя виделись мы с ней редко, она предпочитала увиваться вокруг Славика Смирнова, но и того времени мне хватило. Язык-то без костей, она постоянно проговаривалась о наших приключениях на Ирсеилоуре, где нас не было, или могла сболтнуть что-то лишнее про Тангорихкс, где мы были, но как космодесант. Это вызывало любопытство моих ещё не служивших братьев и сестёр и подозрительные взгляды родителей, которые вообще, сначала записали девушку в мои невесты. Ровно до того момента, как она проболталась им о моём романе со Стерлядкиной… И батюшка с матушкой вынесли мне мозг вопросами, где мы познакомились и почему расстались. Как бы самому знать, почему Марина внезапно прервала наши отношения.
В общем, несмотря на хорошие отношения с Ярославой, жизнь моя была бы куда проще, не присутствуй она в ней постоянно, а остановись у того же Смирнова.
Я только вздохнул и скептически осмотрелся вокруг. Вот всё не так. Привык я к удобству военных космодромов, которые построены ещё лет десять назад и столько же доводились до ума, а Плесецк — гражданский ещё даже не достроили. В западном крыле прям сейчас проводят какие-то работы и явно не отделочные. Хорошо ещё, что посадочные кольца поставили, а вот места, где размещать пассажиров, которые летят на другие планеты так толком и недоделали.
После окончания войны Советский Союз вёл активную колонизацию доступных планет, а таковых на сегодняшний день насчитывалось аж двадцать штук, но заселены они были очень и очень скудно. Раньше мешала война, но сейчас космопорт был забит колонистами, которых отправляли осваивать новые миры. Отправляли, сильно сказано, конечно. От добровольцев отбоя не было. Меня всегда это удивляло, а чего людей так тянет в космос? Хотя вру, не удивляло. Я сам такой. И наоборот, позже, я не понимал своих братьев и сестёр, что решили остаться на Земле, в том же городе где и родились. Я всё-таки не зря отдавал долг Родине и рисковал жизнью, чтобы после всего этого прозябать на Земле.
Наша компания, состоявшая из уцелевших бойцов моего отряда, за вычетом Стерлядкиной, но с Мишаней, который вписался в нашу компанию, последний раз собралась в полном составе на вокзале Рязань-1. Филиппов и Смирнов оставались в Рязани. Первый, работал на радиозаводе, а второй теперь учился в радиотехническом.
Впятером мы доехали до Москвы, где потеряли Варяга и Черепа. Гришина мы проводили до томского поезда, а Маркин доехал с нами до Внуково, из которого мы улетали сначала в Архангельск, а потом в Плесецк.
— Вот, на Байконур было бы удобнее, — ворчал в дороге Череп. — Оттуда даже до Рязани прямые маршруты есть.
— Ничего, говорят, в Королёве скоро построят посадочные кольца, — утешил я Лёху.
— И в Минске, — пискнула Яся, думая о своём, насущном.
И вот мы в космопорте Плесецка. Будущие студенты. Кроме Черепанова, разумеется, который будет работать инструктором на Полигоне. До сих пор поражаюсь, как меня удалось вписать в такой блудняк? Нет, приказ полковника Копылова, само собой, но ещё и Голобко на мозги присела капитально.
— Лиза, ты мне можешь объяснить, зачем мне учится в Физико-Технологическом Университете Дальнего Космоса, если то, что мне нужно, для будущей деятельности, это дипломатические навыки и знание культуры народов бывшей империи! — возмущался я. — Мне лучше в МГИМО поступать или в его филиал на Полигоне.
— Ишь ты,
